Наверное, сам предположить не мог, что я заявлюсь к нему вот так – буквально просить помощи.

– Я слышу Пустошь.

Хилберт озадаченно покривил губами. Как будто я говорила ему об этом первый раз. Коротка же память.

– Повторюсь, что это невозможно.

– Но я же не спятила! – В тоне невольно проскользнула лёгкая плаксивость.

Неприятно, знаете ли, что едва не каждое твоё слово воспринимают как хитрость, уловку или обман. Трудно быть искренней, а ещё труднее, когда это не ценят.

– Не спятили, но…

Я схватила его за грудки. Не удержалась. Просто вцепилась в его рубашку и слегка тряхнула. Хилберт осторожно взял мои запястья и попытался оторвать меня от своей одежды.

– Я слышала её там, в карете. И вчера, когда поднималась на башню.

– Вы поднимались на башню?! – Йонкер повысил голос. – Кто вас надоумил?

Его гнев показался странным. Там не стояло стражи, дверь была не заперта, а значит, запрета на то, чтобы туда ходить, ни у кого нет. Так в чём же дело?

– Сама надоумилась. Объяснитесь, мениэр, – потребовала я, выдёргивая руки из его пальцев. – Всё это скверно попахивает, не находите?

– Ключи не могут слышать Пустошь. Её зов слышат только Изгнанные или Проклятые, которые ими ещё не стали. Она тянет их за собой, потому что внутри каждого из них её часть – химера. В Ключах связи с ней вообще нет – они чистые порождения Хельда Светлого. А в обычных Стражах только один из Обликов – этого мало для сильной связи с ней, которая могла бы подавить их собственную волю, – на удивление спокойно и терпеливо разъяснил Хилберт.

Он говорил неспешно и неотрывно смотрел в моё лицо, будто при этом успевал обдумывать что-то ещё, а слова изливались из него сами, как заученный урок. И всё это наводило меня на смутное подозрение, что мой рассказ заинтересовал его гораздо сильнее, чем он хотел показать.

– Так откуда во мне могла образоваться связь с Пустошью? – Сдаваться ещё явно было рано. – Я не чувствую себя в безопасности здесь. Не только из-за вашего поведения, – не преминула уколоть. – Я рискую однажды спятить и умчаться в пыльную даль. Не так ли?

Хилберт улыбнулся снисходительно, опустил взгляд на мои сложенные на коленях руки, о чём-то раздумывая.

– Пока точно ответить на ваш вопрос, мейси, я не могу. – Он встал и прошёлся чуть дальше по комнате, а затем вернулся. – Если вам так будет спокойнее, я постараюсь выяснить о ваших странных ощущениях как можно больше. А потом мы что-нибудь предпримем. В зависимости от результата.

– И как долго мне придётся ждать? – Я постаралась не говорить слишком капризно.

Мало ли что. И без того удивительная благожелательность Хилберта сегодня почти что в шок вгоняла. То ли он просто ещё вялый после приступа, то ли и правда пытается успокоить. Кажется, даже излишне.

– Дайте похоронить отца и решить вопрос с наследством. Мне нужно принять многие дела.

Я опустила голову, немного, но устыдившись. Ведь и правда ему сейчас не до меня. Хоть и это дело казалось важным. Всё ж, раз купили девицу, так будьте добры за неё отвечать!

– Понимаю, извините. – Я тоже встала. – Но прошу и меня тоже понять. Всё это пугает. Я никогда не чувствовала подобное.

Хилберт заложил руки за спину и медленно отвернулся. На его рубашке даже в сумраке комнаты виднелась мокрая полоса от испарины – вдоль позвоночника. Я вмиг вспомнила о том, в каком состоянии застала его только что. И в этом мне почудилась некая связь с моими ощущениями. Только какая? Тут так легко ошибиться. Так легко ступить прямиком в пропасть. Совсем как там, на вершине башни Волнпика.

– Хорошо, мейси дер Энтин, я обязательно узнаю что-то, – нехотя ответил йонкер.

Короткое, но весомое молчание дало понять, что пора уходить. Лимит терпения Хилберта заметно подходил к концу. Да и я сказала всё, что хотела. И даже получила приемлемую реакцию на свои слова.

Я пошла было к двери, но неосторожно наступила на свой же подол – никогда не привыкну к вечно длинным платьям! – и покачнулась, неумолимо теряя равновесие. Мгновенно Хилберт оказался рядом и поддержал меня под локоть, хоть и стоял только что в отдалении.

– Надеюсь, то, что вы увидели сегодня, останется между нами, – напомнил тихо и низко.

Я поддёрнула подол и, высвободившись, пошла прочь. Только приостановилась у двери, ещё чувствуя на себе взгляд йонкера. Обернулась.

– И ещё: угомоните свою невесту, мениэр. Мне кажется, она слишком много на себя берёт.

Не дожидаясь хоть какого-то ответа, я ушла.

Через день состоялось величественное погребение Маттейса ван Берга. Раньше мне, к счастью, не приходилось часто бывать на похоронах – только у бабушки в детстве. А потому весь этот размах, с которым провожали в последний путь Главу Стражей, меня немало поразил. И удивил необычностью некоторых ритуалов.

Прибыло много людей из Ривервота и окрестностей, чтобы отдать дань уважения Маттейсу. Даже антреманн отложил все дела. Его и Ренске тётушка с семейством тоже прикатили – между прочим, одними из первых.

Пришлось столкнуться с ними в огромной столовой за ужином накануне церемонии. И на присутствие в Волнпике вроу Мейер мне было бы совсем плевать, если бы не приехавший с матушкой Тейн. А я только начала раздумывать над тем, как бы с ним снова увидеться – и пока что все варианты выглядели один подозрительнее другого. А тут такая удача. Не было бы счастья, что называется…

Я уселась за стол по левую руку от Хилберта, который не мог обделить вниманием важных гостей, и напротив Тейна. Под щебетание вроу Леоны, а иногда под её мученические вздохи о том, что в Волнпике «дышится как-то тяжело», я только и успевала уплетать свой ужин, особо не разглагольствуя: ведь не просят. Зато не забывала то и дело бросать осторожные взгляды на аарда Мейера-младшего, присматриваясь к нему – и тот отвечал с заметной страстью и нетерпением. Можно было только догадываться, какие вопросы сейчас крутились в его голове и как сильно он хотел узнать, почему я не пришла тогда на встречу. И мне крайне необходимо было поддержать в нём этот пыл. Даже разжечь сильнее – а потому, делая вид, что внимательно слушаю рассказ аарда Мейера-старшего о том, что король Саллийский наверняка скоро поднимет пошлины на ввоз товаров из южного Грутмодига, я медленно подвинула под столом ногу и коснулась самым носком ступни Тейна. Можно было и ошибиться, пожалуй. Совсем рядом сидел и Хилберт – вот был бы казус. Но, судя по тому, как выпрямилась спина аарда, я попала в цель. Приходилось действовать на свой страх и риск. Ведь какие отношения связывали Паулине и Тейна, я не знала наверняка. Могла только догадываться по короткому обрывку их разговора, который услышала в бреду, и делать хоть какие-то шаги ему навстречу. Слепо, по смутному наитию.

Но только он сейчас казался мне лучом света в этом вечном мраке Волнпика, к которому стоило стремиться.